Зимородок: 1 сезон 34 серия

На похоронах Фуата Ифакат винит в произошедшем Сейран, но за девушку вступается Ферит. Мужчину подбадривает ювелир, говоря, что очень сочувствует горю ученика. Ферит же впервые осознает, что все произошедшее — его вина.

Пелин пытается прорваться к Асуман, но в комнату к вдове ее не пускает Сейран. За Пелин вступается Султан, говоря, что бывшая жена Ферита — отныне никто в этом особняке. Позже Пелин жалуется на поступок Сейран матери, но та объясняет, что сейчас все на нервах и нужно немного подождать…

Хаттуч приходит к Халису, просит, чтобы он был честен с ней в своих эмоциях, ведь они друг другу не чужие. Их разговор замечает Латиф, но ничего не делает, позволяя возлюбленным побыть наедине. Сейран тем временем пытается поддержать Ферита, но Халис Ага вызывает внука к себе, обвиняя в смерти Фуата. На защиту сына и Сейран встает Гюльгюн, говоря, что Фуат лишь хотел, чтобы его брат был счастлив.

Казым увозит Хаттуч и Суну на своем новом автомобиле, подаренном мужем старшей дочери, в особняк Ихсанлы. Наказывает, чтобы Эсме и Сейран сидели дома, но девушка идет на встречу с Пелин. Там бывшая любовница мужа пытается вывести Сейран на эмоции, но она говорит, что Ферит всегда будет с ней. Суна становится женой Сафета.

Сейран встречается с Феритом на могиле Фуата. Позже незнакомый мальчик вместе с бутылкой воды передает паре записку, в которой они видят следующий текст: «Тебе тоже осталось недолго». Все это время за Сейран и Феритом наблюдал Тарык… Халис Ага отпускает Асуман, но девушка хочет остаться жить в особняке.

Суна остается у Сафета на ночь, тот предлагает сразу перейти к близости, но девушка мягко отказывает мужу. Но вот от массажа ног «уйти» не получается….

Сейран приходит к Фериту ночью, между ними случается первая близость, о чем узнает Пелин. Конечно же она рассказывает обо всем членам семьи Корхан, поэтому встреча Ферита и Сейран не остается незамеченной. Халис Ага на глазах у мужчины ударяет Сейран, не давая внуку вступиться за девушку. Говорит, что пока тот не женится на Пелин, он ему никто…